Тревожное счастье ветерана Анны Крапиневич
Всего пару месяцев тому назад представители профсоюзов и других общественных организаций поздравляли жительницу агрогородка Закозель Анну Степановну Крапиневич с Днем Победы, а в начале июля пожилая женщина, имеющая удостоверение партизана Великой Отечественной войны, отметила свое 90-летие.
Анна Степановна рассказывает, что детство ее прошло на хуторе Гурка, который сейчас стал частью агрогородка Закозель. В семье Степана Даниловича и Елены Петровны Лапайчик подрастало пять дочерей — старшая Ира, затем она, Аня, а также Лена, Оля, Нина — и единственный сын Лева. Жили дружно и безбедно, поскольку дед по маминой линии был хорошим кузнецом и имел свою мастерскую, а у деда по папиной линии два сына работали в Америке, и они помогли отцу купить достаточно много земли. Два других брата отца жили рядом с ними в Гурке: Прокофий Данилович был доктором, а Георгий Данилович, с которым у маленькой Ани сложились особенно добрые родственные отношения –портным.
Помнит Анна Степановна и большое семейное горе, когда заболел их брат Лева:
–У него началось воспаление легких, поднялась температура и он сгорал на глазах, а мы стояли и обдували его простынями, чтобы ему легче дышалось. И хотя в семье был свой доктор, Левика не спасли.
Тяжело было видеть и то, как страдает отец, переживая потерю ребенка. Теперь, когда Анна Степановна сама похоронила младшего из своих сыновей, она, как никто другой, понимает его родительское горе. А тогда она просто по-детски боялась, что отца похоронят вместе с Левой, потому что он всю ночь лежал с мертвым сыном и не давал забрать его от себя, приговаривая: «Положите вместе с ним и меня в могилу…»
Вскоре пришла Советская власть, и многие местные активисты, верившие во всеобщую справедливость, равенство и братство, стали группироваться возле Степана Даниловича, который разделял эти убеждения. Далее началась война, и личная трагедия семьи Лапайчик растворилась в общем людском горе.
— Я уже забываю многое из того, что вчера происходило, но все, что было раньше, как сейчас, стоит перед глазами, — говорит Анна Степановна.
Она рассказывает, как через некоторое время после оккупации к ним явился человек, которого она запомнила под фамилией Буневич, и сказал, что Степан Лапайчик оставлен для организации подполья в этих местах. И ее отец сразу же приобщился к этой работе. Анна Степановна вспоминает, как он, усадив на подводу кого-нибудь из детей, вроде бы по хозяйственным делам отправлялся в окрестные деревни. На самом же деле он собирал нужные сведения, а в подводе перевозилось и переправлялось в партизанский отряд имени Шиша оружие и боеприпасы, которые передавали подпольщики. Позже таким же образом семья Лапайчик стала поставлять в лес и медикаменты, которые брали у дяди, работавшего в Дрогичине доктором. Отец, как считает моя собеседница, понимал, какому риску он подвергает близких. Он даже рожь под окном посеял и наказывал детям, чтобы в случае опасности они спасались, прыгая из окна в жито, и далее убегали в ближайший лес.
Анне Степановне хорошо запомнилось и то, как они прятали в сарае кого-то из окруженцев, не успевших уйти на восток вместе с отступающим фронтом. Там был двойной вход, и девочка нередко забегала туда, чтобы отнести солдату еду. Но скрыть тайное не получилось. Как позже рассказывал отец, однажды на рассвете тот солдатик вышел из сарая подышать свежим воздухом, считая, что его в это время никто не заметит. А тут как раз местный солтыс Василий Румачик коня на пастбище вел, и увидел незнакомца. Отцу при встрече он дал понять, прижав палец к губам: мол, все знаю, но не переживай, никому не скажу. И не выдал.
А позже, когда народные мстители хотели расстрелять Василия Румачика за сотрудничество с оккупантами, партизанский связной Степан Лапайчик горой стал на его защиту, и сельский староста остался жить. И так случилось, что впоследствии Василий Румачик сполна вернет односельчанину этот долг, и, в свою очередь, поможет спастись от расправы Степану Даниловичу. А события, как припоминает Анна Степановна, разворачивались следующим образом: зная, что его семья находится под подозрением, отец вывез их в лес. А сам продолжал заниматься делами. Накануне трагедии отец ходил на задание и от своих людей узнал, что на Гурку и окрестные деревни готовится фашистская облава. Вернулся вечером, нашел своего племянника и соратника по подполью Юлика Маркевича и распорядился предупредить хлопцев, чтобы все уходили в партизанский отряд. А еще попросил, чтобы перед рассветом его разбудили, поскольку и отец собирался уйти в лес вместе с ними. Проснулся, а на улице уже светает. Выглянул в окно и увидел, что его дом немцы окружили. Лапайчика схватили, вывели на улицу и заставили лечь лицом в землю. И он понял, что это –конец. Однако Степан Данилович надеялся, что хотя бы Юлик с остальными местными подпольщиками успели скрыться. Аж видит – тянут к месту расправы и Юлика Маркевича, и его друга Петю Кушеля.
Позже кто-то рассказывал Анне Степановне, как ее отец, увидел это, с горечью проговорил: «Ах Юлик, Юлик, и меня подвел, и сам не уберегся». Видимо, он уже смирился со своей участью, осознавая, что от смерти не уйти. И тут Степан Данилович слышит, как солтыс Василий Румачик начинает убеждать немцев, что Лапайчик никакой не партизан и его надо отпустить. Но подходит другой немецкий прислужник из числа местных полицаев, и говорит обратное: «Ну, поймали еще одного «закоперщика», которого надо расходовать». Но как только тот ушел, солтыс снова на своем настаивает и просит отпустить Лапайчика. А среди оккупантов, как и среди своих, тоже были разные люди, которые в таких обстоятельствах думали и проявляли себя по-разному, потому что в конце концов конвоир по-польски тихонько говорит арестованному Лапайчику: мол, отпустить не могу, но, если хочешь попробовать спастись, беги в лес, а я мимо стрелять буду.
Собрался Степан Данилович с силами и побежал в сторону маяка, на канал, и далее –в болото. Так и выжил…
Удивительно, что после войны Анну найдет сын Василия Румачика – Петр, который подарит ей написанную им книгу и скажет удивительные слова: «Ваш отец защитил моего отца, а мой – вашего, и благодаря этому теперь и наш, и ваш род имеет продолжение, и мы с вами – как братья и сестры».
После, как вспоминает Анна Степановна, отец был назначен комендантом одной из партизанских застав. И накануне наступления наших войск имел место такой случай: 12-летняя Аня с Ирой, которая была на год старше, пасли партизанских коров. Они увидели сбитый немецкий самолет. Один из летчиков, как потом оказалось, застрелился, а второй с пистолетом направился к девочкам. Не стрелял он, возможно, потому чтобы лишнего шума не поднимать. Сестры как увидели фашиста, так и юркнули в кусты. И сразу — к отцу. Так благодаря бдительности девочек партизаны взяли пленного, которого при случае отправили на «Большую землю». И потому удостоверение партизана, которое впоследствии получила А.С.Крапиневич – вполне заслуженное подтверждение того, что и она, девочка-подросток, рискуя жизнью, вносила свой посильный вклад в общую Победу над врагом.
После освобождения Дрогичинщины от оккупантов Лапайчики вернулись домой. Степан Данилович просился на фронт, но в то тревожное время, когда в окрестных лесах бродили банды, настроенные против Советской власти и ее представителей, его направили работать председателем Ляховичского сельсовета. В трудных ситуациях Лапайчика не раз выручал его смышленый и быстрый конь по кличке Комиссар. Помнит моя собеседница и тот день, как отец взял ее с собой на работу. Подъезжая к сельсовету, он увидел, что в помещении горят бумаги, а значит, где-то недалеко находятся бандиты, совершившие поджог. Бывший партизан на ходу спрыгнул в стог сена, а лошади скомандовал: «Комиссар, домой!» И конь послушно поскакал обратно, доставив Аню живой и невредимой. А тех поджигателей, что совершили нападение, уже на следующий день выловили…
А погиб Степан Данилович в то время, когда казалось, что самые большие тревоги и опасности уже остались в прошлом. В тот день, рассказывает Анна Степановна, он отправился в райцентр, чтобы решить вопрос оказания помощи сельским детям, чьи отцы не вернулись в войны. Вместе с ним в повозке находилась и жена. На обратной дороге они, возможно, решили сократить путь и свернули с дороги, чтобы проехать полем. Колесо повозки зацепило противотанковую мину, и она взорвалась…
На место трагедии подоспели сотрудники военкомата, которые старались доставить раненых в больницу. Потом Анне Степановне рассказывали, что по дороге отец просил лишь об одном: «Ребята, чтобы мои дети учились…» До больницы его не довезли – он умер. А мама почти год находилась на лечении. И вмиг осиротевшим детям было не до учебы.
— На наши плечи легли все хозяйственные дела и заботы. В 14-15 лет беда и косить, и поле пахать меня научила, – со вздохом говорит сельчанка.
Аня понимала, что ее израненной маме будет тяжело поднимать их на ноги. И после окончания 5-ти классов она решила приобрести профессию. А тогда как раз набирали на курсы закройщиц и швей, и девушка знала эту работу, потому что таким же ремеслом занимался ее дядя, Георгий Данилович, и она многому от него научилась.
В 1950-м году Анна вышла замуж за своего односельчанина Федора Крапиневича, пошли семейные дела и заботы. И, помня наказ своего отца, она с ныне покойным супругом прилагали все усилия, чтобы ее дети получили хорошее образование.
Сейчас, как признается пожилая сельчанка, сил с каждым годом становится все меньше. С недугами помогают справляться близкие люди: род Анны Степановны продолжают дети, внуки, правнуки, успехи и достижения которых наполняют радостью и становятся смыслом ее теперешней жизни, когда каждый день уже неумолимо удлиняет прошлое и умаляет будущее…
Галина ВИКТОРОВИЧ
Фото автора